Покемарив два неполных часа, Ульяна сползла с койки не так бодро, как собиралась: то ли местечко для лёжки она выбрала неудобное, то ли обилие информации, почерпнутой из ПДА, было с переизбытком. Голова гудела, хотя хмель вышел еще до полуночи, оставляя мерзкое послевкусие и тяжесть в боку.

«Ага, не пьют, а лечатся...» — Старший лейтенант Стеценко плеснула в лицо холодной водой из висячего рукомойника, зажмурившись до рези, фыркнув и еще раз собрав ладони «лодочкой». 

За окном властвовала ночь, только вот самый край ее бархатно-синего савана уже окрашивался светлым подбоем, предвещая скорый рассвет. Судя по непрекращающемуся дождю — такой же унылый, как и предыдущий день. 

Ульяна быстро оделась, оправила койку и покинула комнату, аккуратно притворив и заперев дверь. Ни единого звука не доносилось из соседних ночлежек — покуда военный контингент в лице Стеценко вкушал краткий сон, никто более не воспользовался гостеприимством бармена. А это могла значить между прочим и то, что новичков в поселке больше не объявлялось... Всего лишь предположение на удачу, конечно. 

Старлей не была склонна пренебрегать осторожностью, а потому, без шума спустившись во двор и вновь войдя в помещение бара, она чутко прислушалась. В сумраке зала угадывалась только ссутулившаяся фигура амбала-охранника. Здоровенный детина, шумно втягивая воздух и столь же шумно выпуская его, спал. Никак не среагировал он и тогда, когда усмехнувшаяся женщина выложила на стол перед ним пистолет, отдавая дань правилам заведения.

Зато скрип двери пригнал за стойку хозяина, помятого и заспанного.

— Благодарю, — ключ от комнаты лег в мозолистую почерневшую от работы ладонь бармена, — Я ухожу и остро нуждаюсь в еде. Сторгуемся быстренько на тушенку и воду, оплачу по прейскуранту, — Ульяна вновь была в образе долговязого рыжего сопляка, блеклого и безликого.

— Ох, станется с вас, охламоны, по прейскуранту, — беззлобно пробубнил мужик, уходя в подсобку. Вернулся он оперативно, выкладывая перед путником три скользкие от смазки банки с говяжьим концентратом, банку гречи и бутыль с водой. — Стандартный набор, жельменский, так сказать.

Ульяна дернула уголком губ, но спорить не стала. Отсчитала денег, добавила упаковку галет, сигареты и скромный, но весьма ароматный ломоть сала, домашнего, чистого, нашпигованного чесночными дольками. 

Куций «сидор» изрядно отяжелел, но старлей не унывала. Иного барахла тащить не пришлось бы, оставалось только добраться до схрона и поспеть на место встречи.

Махнув заспанному бармену и нарочито громко лязгнув забираемым оружием по столу, Ульяна язвительно пожелала доброго утра вышибале и, ступая бодро и легко, вышла под светлеющее небо. До встречи оставалось чуть меньше получаса.

***

Тем временем, на самой окраине городка, дремлющего в утреннем сумраке, тихонько отворилась ветхая дверь старой домухи, и на свежий воздух выбрался рослый, широкоплечий мужчина, сопровождаемый сухонькой старушкой.

— Спасибо вам, Мария Федоровна, за ночлег, угощения и уют. Не нужно вам ничего? Вы ж скажите, ежели что потребуется, я достану.

— Нет, Глебушка, у меня всё, что нужно тут есть. — Ответила женщина, скользя слегка помутненным взглядом по лицу сталкера, — Хорошей дороги тебе милок... Ты Колю, Колю-то только береги, — голос ее обрел силу и страсть. — И скажи уж ему, пущай навестит мать, соскучилась я по нему, сорванцу этакому.

— Конечно, я передам ему, — ответил Механик, крепко, но осторожно обнимая хрупкую старушку.

Мария Федоровна была матерью его старого сослуживца, Кольки, погибшего в Зоне полтора года назад. Глеб помнил, как сам тащил его на себе, раненного и истекающего кровью, пока не наткнулся на небольшую группу сталкеров, не прошедших мимо чужой беды и оказавших Механику помощь. 

Только вот Колька не дожил до этого момента, умерев на спине товарища по оружию. Хотя мужчина уже давно рассказал матери о смерти сына, та, похоже, так и не смогла примириться с этой потерей, согревая душу светлой мечтой о возвращении своего «сорванца».

Распрощавшись с хозяйкой дома, Глеб уверенным шагом двинулся к амбару. Отперев внушительных размеров замок, сталкер пробрался внутрь и стал аккуратно разбирать завалы старых вещей, вскоре добравшись до своего временного схрона. 

Последнее время он пребывал в окрестностях проклятой Припяти, да и сейчас маршрут снова лежал в те края, а потому снаряжение ему требовалось соответствующее. В качестве комбинезона он предпочитал модернизированный собственными руками армейский бронекостюм, используемый военными сталкерами. Облегчив его за счет замены части металлических деталей углепластиком и уничтожив всю предыдущую маркировку, дабы не провоцировать обычных ходоков, Механик получил достаточно надежную защиту, которая уже не раз спасала ему жизнь. Поверх — разгрузка, а вот шлем пока остался закрепленным на бедре.

Оружием Глебу служил старый-добрый «Вал» с оптическим прицелом, максимальным боезапасом и с парой магазинов, наполненных бронебойными «СП-6», Волкер-П9м — ствол достаточно надежный и убойный на ближней дистанции. В качестве последнего довода служили НРС-2 (Нож Разведчика Стреляющий) и еще два ножа отличного качества, сделанные три года назад знакомым умельцем, под заказ.

Дошла очередь и до рюкзака: фонари, тактический и динамо — для тех мест, где в Зоне дохнет вся электротехника, аптечка, набор шприцов со стимуляторами, еда, одна фляга с водой и одна со спиртом, таблетки для очистки воды, набор для ухода за оружием, запас батареек и еще много всяческой мелочи, необходимой при походе к центру Зоны... Вместилище всего этого богатства вышло на пару пудов*, к которым прибавилось снаряжение и оружие. Очень даже ничего — во время службы Глебу часто приходилось таскать поверх всего этого еще десяток-другой килограмм всяческой аппаратуры. Процесс подгонки амуниции за многие годы был отработан до автоматизма, так что сталкер пока мог обдумать предстоящий выход в Зону. 

Основной задачей было сопровождение агента до нужной лаборатории, спрятанной под Припятью, и уничтожение оной после всех необходимых действий по утилизации исследовательских тайн. 

То, что агентом оказалась женщина, Механика удивило мало: представительницам слабого пола всегда было проще втираться в доверие и проникать во вражеский стан. Одна беда: в Зоне подобные навыки пригождались мало. Однако, того времени, что Механик провел с Ульяной, хватило на то, чтобы понять: боец она опытный. Конечно, в Зоне она новичок, без поддержки — пушечное мясо... Но если она сумеет быстро адаптировать свои навыки и обучиться премудростям путешествия по аномальным районам, а главное — будет беспрекословно его слушать, то всенепременно выживет и задание свое выполнит.

После уничтожения лаборатории Стеценко могла попытаться убрать напарника — а сталкер всерьез рассматривал это как один из возможных приказов, который старлей получила от начальства относительно компаньона — ну что же, придется ей сильно разочароваться. Прямо-таки смертельно.

Затянув все ремешки, попрыгав и убедившись, что всё закреплено и
ничего нигде не болтается, Механик аккуратно убрал свои вещи в тайник и запер амбар, спрятав ключ под обшарпанной, немного отогнутой доской — Мария Федоровна потом его заберет. 

Прикинув в голове оптимальный маршрут, сталкер окончательно вышел за пределы городка и двинулся к точке встречи. Добрался он туда достаточно быстро, не наткнувшись ни на один патруль, который, несомненно, заинтересовался бы вооруженным и экипированным «путешественником». До встречи оставалось около двадцати минут. Ветвистый ориентир спутать было невозможно — таковым было выбрано дерево с густой листвой и достаточно низкими ветками, чтобы скрыть его от брошенного вскользь взгляда. Механик опустился на землю и облокотился спиной о толстый, заросший от комлей сизым мхом ствол.

***

Ульяна добралась до своего схрона быстро и тихо. Осторожно разобрав часть отсыревшей, никому уже не нужной поленницы на заднем дворе одного из оставленных хозяевами дворов, старлей извлекла увесистый сверток с оружием и перетянутый широким ремнем пакет с одеждой. Что бы там не надумал себе этот Механик, женщина собиралась его, как минимум, удивить. 

Не сделав ни одного лишнего движения, она стащила плащ, распустила шнуровку ботинок и выскользнула из линялого комбинезона. Бледная веснушчатая кожа мгновенно покрылась пупырышками от промозглого влажного воздуха. Для порядка клацнув зубами и нецензурно помянув ефрейтора Глушко, скорее, уже по сложившейся традиции, Ульяна втиснула тело в новый костюм из плотной черной ткани. Обувшись и подогнав обмундирование по себе десятком вспомогательных ремешков, стралей досадливо сплюнула — она превысила расчетное время на две минуты. Переложив припасы и патроны из «сидора» в весьма скромный по размеру, жесткий рюкзак, женщина распределила важную мелочевку по многочисленным кармашкам одежды, последней упрятав в поясную сумку пачку сигарет и дареное импортное огниво на бензиновом ходу.

Настала очередь оружия — и его Ульяна извлекла из чехлов с особой нежностью, позволяя маске на лице исчезнуть, сменившись искренней слабой улыбкой: «Сайга» заняла место в креплении сбоку рюкзака, откуда, при желании и должной сноровке, легко выпадала в руку, не мешая в таком положении ходьбе и бегу. Старлей ценила дробовик за незыблемую надежность и простоту в обиходе. СВДм заняла свое место за левым плечом; приятно отягощая, одним своим присутствием снайперская винтовка ощущение покоя и привычное состояние удовлетворения. Нестандартно широкий матерчатый пояс был элементом обмундирования лишь отчасти — внутри он был полым, разделенным на десяток узких отделений. В каждом из подогнанных кармашков покоился широкий короткий нож. 

Стянутые резинкой рыжие вихры скрыла обыкновенная черная вязаная шапочка, чуть сдвинутая назад. Закрепив на правом плече противогаз и защелкнув на запястье ПДА, переведенный в беззвучный режим, женщина так же аккуратно убрала использованные вещи в тайник. 

Над поселком медленно плыл сизый влажный туман. От схрона до точки сбора Ульяна добралась в регламентированные самой собой двенадцать минут и не особо значимые секунды. Видимость была паршивая, но ориентир Механик сыскал на славу: разлапистое старое дерево с густой кроной видно было издалека. 

Забирая чуть левее прямого пути к ориентиру, старлей двигалась почти бесшумно. Не то, чтобы она надеялась застать напарника врасплох... Но любопытство взяло верх, как и зудящее самолюбие. Она не была обыкновенным контрактником или ветераном горячих точек, ее профиль можно было бы охарактеризовать «специалист узкого профиля». Потому то Ульяну и покоробило отношение Механика. В его манере и поведении она сумела разглядеть хорошо замаскированную выправку, но вот несколько презрительное отношение к служивой братии проводник скрывать даже не пытался...

Похвастаться, увы, было нечем, и это, конечно же, елея на душу диверсантки не пролило. Механика она увидела на долю секунды раньше, чем он ее. 

Сталкер хмыкнул, неторопливо поднимаясь с земли и придирчиво оглядывая спутницу. Нестандартная армейская экипировка выглядела достаточно эффективной. Но вот что порадовало глаз Механика — так это «Сайга» и СВДм. Доброе, надежное и множество раз проверенное оружие, способное стрелять и после форсирования болота, и после того, как прикладом выбьешь кому-нибудь зубы да последние мозги.

Решение тащить два ствола Глеб комментировать не стал: всё-таки Ульяна была достаточно опытной и должна была понимать, что марш-бросок по Зоне это далеко не приятная прогулка по лесу и даже не операция на вражеской территории. Если взяла — значит, знает, что утащит. Это только в американских боевиках да игрушках главный герой невозмутимо тащит на своем горбу три-четыре ствола и патроны к каждому из них.

Плоский компактный рюкзак системы «моле» подтверждал догадку: лишнего снаряжения при Стеценко не было. А вот ремень с метательными ножами заставил Механика, знающего толк в холодном оружии, удивленно и уважительно приподнять бровь. В целом оценив экипировку компаньонки на пятерку с небольшим минусом, Глеб потянулся к одному из множества карманов. Кивнув вместо приветствия, он и вручил старлею небольшой прибор в пластиковом корпусе.
— Это — детектор аномалий. Регистрирует большинство известных, но полностью полагаться на него не стоит. В плотных фронтах показания могут сбоить, к тому же периодически сталкерам встречаются новые ловушки Зоны. А вот это, — Механик вернулся к дереву, поманив Ульяну за собой, — Держи-держи, — он протянул женщине увесистый брезентовый мешочек, — Это, офицер Стеценко, самый лучший, безотказный и качественный из детекторов. Берешь болт, кидаешь перед собой. Если впереди чисто, идешь к нему, кидаешь следующий... 

Ульяна взвесила «подарок» в руке, невозмутимо оглядела себя, прикидывая, куда бы незаменимую и безотказную «щедроту» пристроить и, не найдя более удобного места, зацепила мешочек на поясе. Детектор она положила в скрытый «липучкой» карман на рукаве.

— Благодарствую, Глеб Михайлович. Или лучше — почивший с миром товарищ майор? Или господин Назаров? М? — Старлей говорила без сарказма, внимательно следя за реакцией Механика. Облаченный теперь в бронекостюм явно армейского образца, только подчеркивающий не утраченную со временем выправку, сталкер выглядел внушительно. И опасно. Оценивающий взгляд женщины скользнул по оружию. Сомнений в том, что бывший майор Назаров знает, за какой конец держать автомат, не было совершенно, а напрашиваться на демонстрацию Ульяна сейчас не рискнула бы. — Я кое-что о тебе знаю, Механик. И знаю, к слову, что будущая миссия для тебя не диковинка. 

«Кое-что» было, конечно же, информацией существенной, но совершенно не давало понятия личности. То, что перед стралеем именно Назаров, вызывало сомнения еще не успевшей схлынуть ночью. 

Сидя в крошечном кабинете накануне переброса к ближайшей станции и поселку, Стеценко имела возможность подробно ознакомиться с десятком досье. Несуществующие, сгинувшие в Зоне люди полтора года назад составляли неофициальный отряд военных сталкеров. «Ликвидаторы». Исключительная память позволяла Ульяне воспроизвести облик каждого — и узнать, кто же был тем последним, оставшимся в живых только для себя — и таинственных радетелей из консервативной и неповоротливой военной машины. Конечно, весь отряд погиб, и перед женщиной стоял призрак. На официальную версию вполне тянуло. Однако у призраков не бывает полных скептицизма и вызова взглядов.

Проштудировав файлы с информацией, старлей подписала ничего не значащую бумажку о неразглашении. Ее, как и мертвого Глеба Механика, давно списали. Правда, у сталкера был шанс укрыться в своей норе, а Ульяну Стеценко, осужденную военным трибуналом и приговоренную к не-жизни во внешнем мире, ждала банальная безликая смерть без толики героизма, пользы и увековечивания.

«Интересно, понимает ли он, кто именно будет стрелять ему в затылок моими руками?» — Женщина зажала в зубах сигарету и лихо щелкнула стальной крышкой зажигалки, прикуривая. На безветрии, во влажном утреннем воздухе дымок свивался в замысловатую спираль, поднимаясь вверх.

Механик прищурился, размышляя. Руки чесались просто достать «Вал» и пристрелить слишком много знающую женщину на месте. Останавливало его осознание того, что Громобой, один из немногих его необорванных контактов с военными, не мог слить подобную информацию кому бы то ни было. Или мог? И почему эта опальная диверсантка сразу раскрывает перед ним карты? 

Ситуация начинала дурно пахнуть. Но, как бы то ни было, предпринимать попытку убийства до того, как они доберутся до лаборатории Ульяна не станет. Без него ей не дойти... Решив про себя разобраться во всем позже, а пока не спускать со своей спутницы глаз, вполне живой и дееспособный майор Назаров встретился взглядом с напарницей, усмехнулся и покачал головой. 

Доступных ему сведений о компаньонке хватало, чтобы сделать неутешительный вывод: она — отстрелянный патрон. Такие, как она, штабу — пусто место, балласт с «душком». Вряд ли деваха покинет Зону живой. Интересно, понимает ли она это?

— Тогда ты должна знать и подробности подобных операций. Следом за мной, шаг в шаг, все вопросы на привале. Выдвигаемся, вольный сталкер Гуинплен, — добавил Глеб, отметая осевшее пеплом прошлое таким непривычным обращением.

На самом деле вне Зоны необходимости так передвигаться не было, но проводник твердо решил, — чем раньше Ульяна воспримет горькую науку жизни в Зоне Отчуждения, тем лучше. И дольше. И будут шансы. У обоих.

— Чертила, — беззлобно буркнула старлей, шагая следом за сталкером и быстро приноравливаясь к его шагам. 

Яркий рассвет оплыл под гнетом серого савана туч. Улучшения погоды не намечалось, несмотря на давешние прогнозы. Морось усиливалась, неприятно касаясь лица вместе с током слабого ветра. Серебристые капельки не впитывались в плотную ткань костюма, поблескивая драгоценными брызгами, то и дело меняя общий рисунок. 

Ульяна поотстала от провожатого на несколько шагов, на ходу расставаясь с оттягивающим пояс мешочком и рассыпая болты и гайки всевозможных калибров по узким полостям карманов в рукавах. Руки неприятно и непривычно потяжелели и почти неподвижно обвисли вдоль тела. 

Ступая по примятой тяжелыми ботинками влажной траве, старлей наблюдала за всем, что происходило вокруг. Поселок был достаточно удален от места сбор и сюда, к ориентиру, не доносилось ни единого звука цивилизации. Оглянувшись, женщина поймала себя на мысли — серый мирок, неподвижный, погруженный в свою собственную стагнацию, словно бы уже отгородился от двух путников незримой стеной. 

Шли молча. Совсем. Очевидно, Механик вел напарницу к одному из участков Периметра, контролируемому патрулями, ведь миссия была, мягко выражаясь, неофициальной, а препираться с местным контингентом военных было совершенно не с руки. Миновав редколесье и обильный кустарником распадок пологих холмов, проводник и диверсант добрались до точки не возврата — перед ними лежала первая линия заградительных укреплений, обозначавшихся в усилившемся дожде угловатыми линиями колючей проволоки и бетонными вехами. 

После полуторачасового путешествия Механик заговорил снова, сухо, давая инструктаж:

— Третью линию Периметра ты пересекла еще до ночевки, хвалю, ловко с документами тебе подсуетились. Наверняка пришлось проходить проверку на КПП для доступа в городок, верно? Теперь впереди — вторая линия. Три ряда колючей проволоки, мины — и всё это щедро присыпано патрулями на джипах и вертолетах. Но здесь один из самых безопасных участков для пересечения.
Когда перевалимся на другую сторону, попадем в карантинную полосу, по ней километра три бодрым шагом, ну а потом — последний рубеж. Там всё будет относительно просто: первую линию постоянно перестраивают из-за расширения аномальных территорий, к тому же, задача охраняющих ее солдат — не выпускать ОТТУДА...

Ульяна прикидывала блестящие перспективы пересечения заградительных укреплений. Здесь не сработали бы многие правила и принципы, которые она использовала во внешнем мире, «на большой земле», как говорили местные. Проводнику было, бесспорно, виднее, а старлей, поразившаяся поднявшейся мутной волной в сознании жажде крови, тряхнула головой, сгоняя наваждение. 

Еще пара сотен метров — и мышеловка захлопнется, дорога обратно ей была заказана, а ожидания, благодаря архивам ПДА, рисовали самые мрачные варианты. Но, как говорится: «Волков бояться — в лес не ходить». 

— Ну, пошли что ли уже, Глеб Михайлович. Хочу успеть к регламентированному армейскому обеду. — Шутка не удалась, судя по неподвижному лицу сталкера. Мужчина осторожно, не поднимаясь в полный рост, начал спуск с холма, Ульяна последовала за ним, придерживая оттягивающую плечо винтовку.