Ульяна сбавила темп, взятый после лесополосы. Зона ощутимо давила, заставляя внутренне собраться даже в большей степени, нежели перед любой иной операцией. Усталость копилась в напряженном теле, но удобное снаряжение и одежда позволяли свести к минимуму неприятные ощущения. Женщина чувствовала, как по спине бежит уже не первая струйка пота, майка из эластичного волокна липнет к лопаткам, цепочка с нательным крестиком туго свилась вокруг шеи под воротником.

Позади отчетливо слышались тяжелые шаги Глеба. Бронекостюм, конечно, давал определенные преимущества, однако на марше явно проигрывал легкому обмундированию диверсантки. Это вызвало на лице лейтенанта мстительную ухмылку. Дождавшись, пока Механик нагонит ее, Ульяна вновь взглянула на экран ПДА. Цель продолжала движение в выбранном направлении, не ускоряясь, что позволяло надеяться на близкий финал гонки.

— Посмотри, — женщина ткнула пальцем в карту, — куда оно ползет?

Не без удовлетворения она наблюдала за покрасневшим, блестящим от пота лицом бывшего майора. И все же в душе шевельнулось уважение: мужиком Глеб оказался выносливым на редкость, и там, где она сама пощадила бы иного спутника и позволила бы привал, он не остановился даже перевести дух. 

Ей хотелось курить, и острое это желание словно изнутри продирало глотку, тоскующую по никотиновому чаду. Взглянув на внимательно изучающего карту сталкера, Ульяна все-таки вытащила из мятой пачки сигарету и закурила, медленно поворачиваясь через левое плечо. Свободная рука потягивала широкую лямку ремня винтовки, готовой соскользнуть в цепкие пальцы. 

Остановившись, Механик взглянул на экран ПДА, используя передышку и успокаивая сбившееся дыхание. «Маячок» неумолимо полз через Свалку, не останавливаясь с того момента, как Глеб и Ульяна пересекли железнодорожный мост на Кордоне. 

Проследив маршрут, майор заметил, что цель забирала гораздо левее обычных сталкерских тропок. Это означало только одно: в самое очевидное укрытие перед грядущим выбросом — завод «Росток» и знаменитые «Сто Рентген» тащившим кейс наемникам путь оказался заказан. 

Судя по всему, они намеревались отправиться прямиком на Дикую Территорию, а там уж путей было много: и Армейские склады, и «Янтарь», и Мертвый Город. К тому же укрытие найти среди множества полукруглых гигантских остовов можно было без особых проблем. 

Чем дальше, тем погоня обещала быть тяжелее. Оптимальным вариантом было бы настичь цель и захватить объект еще до выброса где-то на окраине Свалки. Но для этого Глебу с Ульяной пришлось бы очень поспешить, даже не смотря на уже заданный темп. 

Отдышавшись, Механик оценивающе взглянул на затягивающуюся очередной папироской диверсантку. Вроде и курящая, — а дистанцию отмотала, будто на пробежке по весеннему лесочку. Выйдя на достаточно чистую тропу, хоженую-перехоженную сталкерами, майор позволил Ульяне двигаться впереди. 

— Медленно идут, но осторожничают, видать догадываются, что непростую цацку отжали у одиночки, может и погоня быть. Если уйдут дальше, — Глеб провел пальцем по карте и ткнул северо-западнее точки «маячка», — Можем потерять и отстать. Там шушеры всякой водится — хоть сейчас на лесозаготовки отправляй эшелонами.

— Ну, ты уж поднажми, Глеб Михалыч, — беззлобно подначила диверсантка, выпуская ровное колечко дыма, — Я поведу, не спрячутся.

«Эх, радуется роли ведущего», — подумалось ему. Объяснять спутнице, что означает «отмычка», не хотелось совершенно, и пусть сейчас Ульяне досталась именно эта роль, Механик чувствовал к сталкерам, практикующим использование новичков вместо живого детектора аномалий, отвращение и презрение. — «Ну и ладно, пущай отрабатывает, всё равно после выброса вести придется мне. Уже не побегаешь, только и гляди в оба...»

Двухминутный перекур закончился запуском тлеющего «бычка» в глинистую канавку, нужно было двигаться дальше. Скорректировав маршрут на наладоннике Ульяны, Механик потрусил следом, внимательно поглядывая по сторонам. Здесь, на Кордоне, пока было тихо, но что-то подсказывало Глебу, — таковым затишье только перед бурей бывает. Работало то самое «сталкерское чутье», о котором любили рассказывать ветераны и над которым посмеивались новички. Только вот тот, кто не доверял своему чутью — погибали, а остальные продолжали топтать Зону, пока аномалии, клыки мутантов или крошечный кусочек свинца не обрывали их жизни.

Женщина чувствовала свое тело так, словно оно был не плотью, а механизмом, простым и отлаженным. Смакуя табачную горечь, столь привычную ей за восемнадцать лет, Ульяна цепко оглядывала окрестности, выбирая каждый раз удобное место или естественное укрытие, если вдруг кому-то приспичит пострелять по мобильной группе. В случае неожиданного нападения шансы остаться в живых перешагивали пятидесяти процентный порог только у Глеба. Легкий костюм давал диверсантке преимущество в беге и ближнем бою, но, увы, не смог бы защитить ни от шальной пули, ни, тем более, от прицельного выстрела. 

То, что местные аборигены именовали Свалкой ею, по сути, и было — Ульяна хорошо помнила куцые обрывки информации о колоссальных залежах погубленной радиацией новехонькой техники, стащенной к котлованам и сваленной на обозначенных полигонах. Тогда еще солдатики-срочники, среди которых случались недавние Ульянины коллеги в чинах, говаривали о брошенной технике, военной и гражданской, о денных и ночных работах на экскаваторах, которые хоронили «фонящие» свидетельства катастрофы. 

— Левее, на десять часов, и спокойнее, — раздался позади голос Глеба. Женщина и сама приостановилась, оценивая подступы к Свалке. 

— Засады? Аномалии? — Ульяна размяла плечи и покрутила шеей. В ней вновь просыпался этот нездоровый азарт, подпитываемый адреналином. В ожидании хотя бы небольшой стычки у нее зудели ладони, агрессивная эйфория изменила выражение — черты бледного конопатого лица заострились, взгляд чуть прищуренных глаз наполнялся ледком. 

— Возможно и то, и другое, — хмыкнул Механик, — на Свалке последнее время неспокойно: всяко-разные не в меру ретивые и по понятиям живущие личности, «пацаны», пытаются «щипать» вольных сталкеров, не гнушаются раненых и обремененных хабаром клановых, только тех поосторожней, в спину обычно. Как ты, думаю, догадываешься, вольные сталкеры покорно «щипаться» отказываются, а делиться соглашаются только пулями. В голову или иные неразумные части тела. Так что тут почти всегда можно вляпаться в чьи-нибудь разборки. Аномалиями район не густ, но всё же встречаются они тут чаще, чем на Кордоне. А в кучах мусора легко укрыться каким-нибудь зубастым тварям, охочим до человеческой плоти. 

— Слышь, Глеб Михалыч, а ты не пробовал в своей учебке сказки рассказывать, складно у тебя выходит, прям заслушаться можно, — Ульяна фыркнула в кулак, но, не углядев серьезной обидчивости в собеседнике, позволила себе отвлечься коротким приступом смеха.

— Табачок, видать, с придурью, — парировал Механик, все, заткнись уже, Стеценко, шутки с контролером шутить будешь...

Дальше путники шли осторожней, но преодолевали изобилующую сложными местами Свалку куда эффективней, нежели тот, кто пока оставался лишь меткой на карте ПДА. На пути стали всё чаще попадаться ржавые конструкции и фонящая, брошенная техника, которую Механик предусмотрительно обходил стороной. Главная дорога, ведущая с Кордона на Свалку, осталась за левым плечом, предоставленная тем, кто по незнанию засад не боялся — или же для тех, кто не первый день Зону топчет. Впрочем, перспектива шествовать по когда-то асфальтированной дороге, отсвечивая и нашим, и вашим, словно напрашиваясь на пулю, Глеба не прельщала. 

Вскоре, пробираясь среди лабиринта бетонных конструкций и завалов мусора, Механик остановился, вскинул руку со сжатым кулаком, после чего повел ладонью вниз и, пригнувшись, укрылся за массивным обломком. Ульяна, замершая на мгновение, оценила обстановку и, повинуясь жесту майора, ловко и мягко скользнула в укрытие. 

Выразительный взгляд Механика, многообещающий и провокационный, как показалось диверсантке, десятком секунд позже был дополнен колоритной руганью, покашливанием и звуком плевка, донесшимся откуда-то со стороны, с направления, выбранного для очередного перехода. 

Стоянка бандитов была организована бестолково, но ее местоположение, как и миграция манерных обитателей, не оставляли времени отступать и совершать обходные маневры. 

Глеб потянулся к поясу, и, бесшумно отцепив шлем, водрузил его себе на голову, ласково поглаживая пальцами ствол «Вала». Это надежное и бесшумное оружие сейчас было весьма кстати. Лейтенант выверенным движением сняла с плеча винтовку. От дурашливости и нервозности не осталось и следа, женщина отступила в тень бетонного перекрытия и крадучись отправилась в обход мусорной сопки, азартно подмигнув напарнику. 

Ульяна одинаково любила чистый бой на дистанции, и контактный — лицом к лицу, чтобы видеть это непонимание в чужом взгляде, этот страх и неверие, отчаяние... Но она сильно сомневалась, что хоть кто-то из ораторствующих на блатном жаргоне бандитов способен оценить ее снайперский талант. Единственным фактором, удержавшим ее от полноценной бойни, стал Глеб, упакованный в тяжелый бронекостюм. Майор развлекался совершенно иначе, а ей еще только предстояло оценить его как потенциального противника. В будущем.

Перетекая на полусогнутых от укрытия к укрытию, Стеценко без задержки миновала поворот и оказалась перед выбором: можно было понадеяться на Механика и дождаться его выхода, наверняка привлекшего бы большее внимание, или же действовать согласно собственным принципам одиночки. Позиция у нее была не слишком выгодной, стоило покинуть заслон покосившегося грузовика — и спина, прикрытая только рюкзаком, окажется отличной мишенью даже для дилетанта. Конечно, можно было бы рискнуть и преодолеть полтора десятка метров до скромного нагромождения всякого рода металлического хлама, но тогда майор, не в меру ретивый и любезный с этой категорией аборигенов, мог запросто зацепить и компаньонку, двигающуюся аккурат параллельно глупо балагурящим «пацанам».

Но даже отсюда, буквально влипнув всем телом в вывернутое колесо машины, Ульяна могла быть полезной, по крайней мере — первые три выстрела по предсказуемым мишеням нашли бы цель, так или иначе. Разбегаться противнику было просто некуда. Что бы там себе не думал проводник, науку лейтенант усваивала отлично. В простреливаемом до изгиба «коридоре» держаться стоило только левой стороны, справа наметанный глаз снайпера уловил слабое колебание воздуха, характерное для не слишком приятных явлений этого изолированного мирка. 

Стеценко не видела работу «карусели» воочию, но признаки наличия аномалии и последствия попадания в нее довольно подробно описывали опытные ходоки. Женщина благодарно похлопала по закрепленному под рукавом ПДА.

Механик прикинул план действий: бандиты, сброд этот, были противниками слабыми и плохо понимали, что такое дисциплина и организованность. Большая часть из них таскала пистолеты-пулеметы «Гадюки» или обрезы охотничьих ружей, становившихся угрозой на короткой дистанции. Какой бы хорошей не была броня, несколько зарядов дроби в упор превращали ее в неплохой дуршлаг.

«Да-а, вам бы только молодняк на дорогах промышлять, недобитки...» — Глеб бандитов на дух не переносил, особенно их словечки эти дурацкие, манеру говорить, а главное — повадки, за которые каждому из них здесь, в Зоне, смерть. Впрочем, как раз таки здесь, в пределах периметра, жили наглые сволочи недолго, проходя по собственной безолаберности естественный отбор среди остальных участников пищевой цепочки. 

Выглянув из-за укрытия, сталкер заметил стоящего к нему спиной бандита. Одиночный и бесшумный выстрел вышиб ему мозги. Пока тело падало, Глеб потянулся к поясу и, ухватив РГД, сорвал чеку о специальный крючок на грудной бронепластине. Граната полетела в сторону ржавой бочки, приспособленной под защищенный костерок. 

«Лимончик, пацаны!!!» — Истошный вопль поднял всю компанию на ноги даже быстрее, чем можно было предположить. 

«Ну надо же, какой внимательный сыскался», — не удержался от сарказма Механик, покидая укрытие.

Двумя короткими очередями из «Вала» уложив одного из противников сразу, второму пробил бедро. Поспешный залп из обреза ушел гораздо правее, а вот ответные выстрелы бывшего майора пропороли кожаный плащ бандита, подытожив его путь на этом свете. 

К тому времени как оставшиеся противники открыли огонь, Глеб уже укрылся за бетонными блоками, и, пригнувшись, обходил криминальных элементов слева. Именно сейчас в дело должна была вступить снайпер, сократив количество «недобитков», как минимум, наполовину. Пока что ее винтовка молчала, Ульяна не торопилась обнаруживать себя — и от этой мысли ему стало немного не по себе. 

«Еще не время для танцев, Михалыч... Не сейчас — и не сегодня уж точно. Но обязательно попробует, к Монолиту не ходи».

Ульяна прильнула к прицелу. Она сползла на землю и позволила себе полностью отдаться ощущениям. Расстояние для ее оружия было просто ничтожным, старлей не опасалась ни промаха, ни обнаружения, глядя на бестолковые маневры противника. Возможно, эти люди и остались вне пределов досягаемости ее напарника, но откуда им было знать о притаившейся за грудой ржавого металлолома смерти? 

Лицо в перекрестье прицела было вытянутым, сизым от щетины, грязным. Стеценко четко видела глаза человека, взгляд, полный злости и трусливого отчаяния. Отдача после мягкого упругого касания спускового крючка ощутимо толкнула в плечо. Лицо исчезло, бандита отбросило навзничь. 

Ульяна провела языком по пересохшим губам. Сердце билось неровно, разгоняя кровь по телу вместе с ощущением удовлетворения. Это обжигающее чувство отзывалось сладкой болью в самой глубине сознания. Да, она любила эту работу, она действительно любила именно так следить за окружающим миром, оценивая расстояние, собственное положение — даже если просто разглядывала счастливые лица людей, прогуливающихся по набережной родного города с дальней скамейки в тенистой аллее.

На разглядывание второго бандита она не расщедрилась, ни его внешность, ни приоткрытый в крике рот не заинтересовали Стеценко — выстрел, труп. Сдвинувшись правее, она поймала в прицел майора, почти обошедшего укрытие. 

«Именно так все и будет, ты думаешь, а, Глеб Михайлович? Нет, не угадал. Я тебя буду убивать так, чтобы ты мог сопротивляться. Это собаке — собачья смерть, начальнику твоему, шакалу — аккурат такая подойдет. А тебе — нет. Так что не боись, в спину стрелять не стану...»

Ловко подобравшись, Ульяна вскочила, метнувшись в сторону, по диагонали преодолевая расстояние до задравшего в свинцовое небо кабину автобуса. Если Механик не успеет добраться до оставшихся в живых дегенератов, Ульяна закончит начатое, обойдя по широкой дуге аномалию. Цепкий взгляд оценил подъем на одну из необъятных груд мусора: возвышенность дала бы снайперу необходимое в этой ситуации преимущество. 

Вступление в игру Стеценко заставило бандитов, безуспешно пытающихся понять, с какой стороны ведется огонь, искать укрытие. Этим-то и воспользовался Глеб, меткой очередью отправив к праотцам раненого фраера. 

Выскочившего из-за камня дегенерата снял точный выстрел из СВД. Бренное тело еще только успело коснуться каменно-земляного крошева, а из-за груды разбитых бетонных свай на Механика выскочил одетый в кожаную тужурку криминальный элемент, остро возжелавший покинуть место бойни сию минуту, но неверно выбравший себе дорогу. Ошалело вращая глазами, «пацан» неловко отшатнулся от громоздкой фигуры майора, однако, подобно загнанной в угол крысе, вновь толкнул себя навстречу, на ходу выхватывая нож. 

Остановив предплечьем размашистый удар сверху, Механик схватил противника за руку и потянул на себя, нанеся мощный удар коленом в живот, от души так, выбивая весь воздух. До влажного хруста вывернув локоть бандита, Глеб резким движением сломал ему руку. Мужик заверещал забойным поросём, выпуская нож из разжавшихся пальцев. 

Майор был решительно милосердным, склоняясь над незадачливым оппонентом: в руке мелькнуло широкое лезвие — и тут же исчезло, а из вскрытого горла «пацана» плесканула кровь. 

Разочарование — вот и все, что стало посмертным отпечатком на молодом грязном лице. Бандиту на вид было лет двадцать, совсем сопляк... И чего уж в Зону полез, к отморозям этим затесался?

Мальчишка конвульсивно задергался, слепо шаря руками по земле. От созерцания этих страшных последних секунд Глеба оторвали — едва не угодив ему в бок, мимо бывшего вояки пронесся дробный залп: обернувшись, сталкер узрел оставшегося в скорбном меньшинстве бандита, держащего в руках старую вертикалку. 

Прежде чем Механик успел достать из кобуры пистолет, противник с поразительной для него скоростью сиганул в чахлые заросли, чьи корневища серыми мочалами оплетали крошащийся бетон.

Стоило колеблющимся веткам сойтись, слева от майора мелькнула тень — судя по всему, Ульяна не собиралась оставлять беглеца в живых. Она напомнила Механику хищницу: смертоносную, но при этом опасно погружающуюся в жажду крови. 

Подобрав «Вал», сталкер рванул следом, стараясь не отставать от растворившейся впереди снайперши. Глеб не сомневался — разведчица достигнет и прикончит бандита: она была быстрее и профессиональней, к тому же, спасающий свою шкуру «пацан» невольно работал «отмычкой», только вот все ее финты и выкрутасы здесь, в Зоне, могли оказаться совершенно бесполезными перед неумолимым роком самой отчужденной земли.

А Ульяна бежала легко, едва касаясь подошвами земли, словно и не существовало солидного веса винтовки за плечом. Буднично холодный расчетливый разум сейчас пребывал в лихорадке кровавой эйфории, требовавшей выхода. Женщина могла поклясться, что слышит явно тяжелое, сорванное на хрип дыхание преследуемого, слышит даже бешеные удары его сердца, да что там, его рваные сизые отчаянные мысли...

Выскочили они на открытое место почти синхронно: бандит — неловко припадая на подгибающиеся ноги в армейских «опорках», снятых, скорее всего, с трупа неудачливой жертвы; Стеценко — по чуть более широкой дуге, приземлившись в прыжке за правым плечом беглеца всего в десятке метров позади.

Наемница сокращала расстояние стремительно, двигаясь рывками тогда, когда, казалось, это было уже невозможно, и увеличить скорость было за гранью разумного. С последнего шага она оттолкнулась от земли и, выставив вперед локоть, рухнула на бандита. 

Ульяна в эти мгновения совершенно не задумывалась о своем напарнике. Сейчас она горела собственными эмоциями, оживающими исключительно в предвкушении чужой гибели. Из последних сил припустивший беглец подкорректировал намерения преследовательницы и продлил свои мучения. Вместо милосердно свернутой шеи мужику досталось костеломное объятие; не знающее жалости существо, безликое для перепуганного отброса общества, словно передумав, теперь, развлекаясь, наносило точные удары в корпус, оседлав извивающегося человека, захват ног переломал несколько ребер. 

Стеценко размазывала лицо «пацана» по мелкой бетонной крошке, осколкам и обломкам мусора до тех пор, пока земля не набралась бурой влагой. Человек выл и плевался отвратительно пахнущей кровью вперемешку со слюной и рвотой.

Тяжелые шаги за спиной возвестили наемницу о появлении свидетеля расправы — и женщина обернулась, не удосуживаясь согнать с лица озверелый оскал, который усугубляла потемневшая широкая полоса шрама. 

Ухватив снайпершу за ворот, Глеб рывком сорвал её с едва живого беглеца, отшвырнув в сторону. Женщина по инерции сделала еще несколько шагов назад, но устояла на ногах. Её взгляд всё еще застилала кровавая пелена. Хлесткая оплеуха набатом откликнулась в голове Ульяны, и ринувшаяся было вперед, наемница остановилась, созерцая направленный прямиком ей в лоб ствол «Вала».

— Держи себя в руках, лейтенант! Если ты явилась в Зону для того, чтобы потакать своим кровожадным желаниям, мне проще пристрелить тебя сейчас как бешеную собаку. Я навидался таких, — сухо проговорил Механик, удерживая компаньонку на прицеле. — Тоже мне, профессионалка. Кровавую маньячку подсунули в напарники...

От краткой лекции о моральном разложении в рядах действующей армии майора отвлекла опустившаяся неестественная тишина. Завывания и всхлипы разом смолкли, словно ухнув в вакуум. 

Продолжая аргументировать дистанцию оружием, Механик бросил беглый взгляд назад, туда, где несколько тяжелых мгновений назад корчился и отдавал богу душу безымянный «пацан». 

По законам жанра бандит должен был околеть... А он, этот паразит, уже умудрился приподняться над землей и теперь смотрел на Глеба стеклянными глазами, Сломанная челюсть неестественно двигалась, а запекшиеся кровавой коркой губы беззвучно шевелились.

— Твою мать! — Механик в два шага преодолел расстояние до застопорившейся в конфликте душевном Ульяны и без словесных предисловий толкнул наемницу в сторону, в кустарник. 

Глеб перекатом ушел под прикрытие массивного валуна. В то место, где только что стоял бывший вояка, ударила неприцельная очередь, а в голове майора появился тихий свист, меняющий тональность, сопровождаемый одной единственной мыслью: 

«Контроллер! Здесь, на Свалке!»