|
Хотя все в 597-м наслаждались возможностью отдохнуть после окончания Адумбрианской кампании, все отлично знали, что в любой момент может придти новый приказ и испортить им праздник. Может быть поэтому они хватались за каждый шанс повеселиться. Нам понадобилось несколько месяцев, пока раненые не пришли в состояние, годное к бою, мы реорганизовали взводы и роты, повысили, кого надо, и починили как можно больше Химер. К счастью, мы успели получить груз с пополнением припасов до того, как нас перенаправили, так что теперь у нас было до краев нового оборудования, боеприпасов и, самое главное, новобранцев, пополнивших наши ряды. Несмотря на то, что мы все были на одной планете, только два из пяти полков были выбраны для новой кампании – наш и Кастафорейский 22-й Моторизованной пехоты, который прихватил несколько взводов из своего братского полка, чтобы придти в полную боеготовность. Кроме нас, с нами пошел новый гвардейский полк, сформированный из солдат адумбрианских СПО, которые отлично поработали во время защиты планеты. Похвалы, бесплатная еда и вечеринки у аристократии, все это хорошо, но я всегда предпочитала, когда планеты выражают благодарность, создавая новый полк для Империума. Как и 597-й, адумбрианцы были ветеранами, пережившими тяжелые баталии, что значило, что мы не получим полк из зеленых новичков. Но мы все еще не до конца им доверяли, потому что они все еще были СПО, во всем, кроме названия и униформы. Но слуги Императора есть слуги Императора, пусть даже лучшее, что они могут – не помереть, когда вокруг них развернется ад. Мы надеялись, что их вожаки сумеют настучать им по голове и заставить их мозги работать настолько четко, чтобы им удалось пережить кампанию более-менее невредимыми. После их сформирования нас предупредили, что так как это будет их первое назначение, то нам придется подчищать бардак и затруднения, что из-за них несомненно возникнут. Я продолжала надеяться, что они в конце концов сумеют нас удивить. И в итоге они нас таки удивили, правда не так, как нам хотелось бы.
Так как полк был сформирован из остатков по крайней мере двадцати одного полка СПО, ожидалось напряжение между солдатами, офицерами, взводами и даже отрядами. И легко угадать, кого первым попросили помочь с организацией полка и пригладить его перышки. И традиционно, задачка тут же перекочевала от Каина ко мне, и, как оказалось, я еще и должна была быть благодарна за такую возможность. И так как большинство СПО считают комиссаров просто разодетыми аристократами, моей работой было убедиться, что солдаты прослушают курс лекций о приверженности вере в Императора. Каин порекомендовал мне несколько приемчиков, смесь кнута и пряника, дабы убедиться, что они не обосрутся при первой высадке на поле боя.
В первый раз я встретилась со всем 9м Адумбрианским Легкопехотным полком за несколько недель от отправки. Конечно, я и до этого видела отдельные отряды и взводы. Меня поприветствовал их полковник, Тревек, если я точно припоминаю. Его хвалили за тактическое видение во время боев за его планету, потому он и заслужил честь вести своих земляков адумбрианцев и за пределами их мира, хотя мне он показался чересчур нахальным и, как мне кажется, слишком уж большим фанатом голофильмов. Ему следовало научиться думать более консервативно, если он собирался стать хорошим лидером. В отличие от СПО, гвардейские полки могут десятилетиями не пополняться, если эти десятилетия переживут, конечно. Тревек мог не дорожить жизнями своих солдат раньше, ведь новичков вокруг было полно, но как командиру гвардейского полка ему надо было или быть аккуратнее, или погибнуть вместе с остальными.
– Слушайте, вы, гниды! – заорал Тревек тысячам гвардейцев, стоявших, все внимание, на большой рокритовой площадке, что раньше была стадионом, а теперь – грудой руин. – Это комиссар Авель, и она пришла, чтобы убедиться, что эта жалкая куча отбросов действительно может превратиться в настоящий гвардейский полк. Так что лучше послушайте ее, или да поможет мне Император, вы пожалеете, что еретики вас не достали!
Мы стояли на поднятой платформе, с нами была вокс-кастер, так что нам не нужно было орать, чтобы привлечь их внимание (хотя Тревек все равно орал). Возможно, это было необязательно, но его крик действительно привлек их внимание, и он как-то смог этот крик издать, несмотря на то, что в его зубах была зажата зажженая палочка лхо. Его манера постоянно держать в зубах лхо-палочку придавала его лицу выражение вечной дьявольской ухмылки, что меня несколько тревожило.
Я была немного обескуражена огромной толпой людей, что стояла передо мной. В 597-м было больше двух тысяч солдат, но в этом полку солдат было несколько тысяч, наверное в расчете на то, что большая их часть не вернется из первого похода. Ряд за рядом там стояли и внимали молодые мужчины, ну или по крайней мере делали вид, что внимают. Оглядев море людей передо мной, я быстро заметила по крайней мере десяток нарушений устава в обмундировании в первом ряду. И я видела гордость в их глазах, и если честно, не могла их за это винить. Они стояли там вместе, новый полк Имперской Гвардии, на них была броня и униформа с блестящими пуговицами и заклепками (а не тусклая пастель их прежней униформы СПО), и они готовились отправиться в свой первый поход, который навеки определит историю их полка... Если он его переживет.
– Во-первых, позвольте мне поздравить вас с вашими достижениям, – начала я, борясь с нервными подрагиваниями где-то у меня в животе. Публичные речи никогда не были моей сильной стороной, и я не обращалась к столь большой группе людей с тех пор как... Никогда не обращалась. – Несколько месяцев назад вы были просто мальчишками из СПО, которые были ничем иным, как перехваленными преторами. Но то было, пока не началось вторжение, и ваши мужество и решимость помогли сохранить планету в безопасности. Вы доказали, что достойны чести носить звание имперских гвардейцев, чести защищать Его Империум. Я прошу вас воспользоваться моментом и поздравить себя и тех, кто рядом с вами, лучших из СПО, кто удостоился этой чести, – я решила воздержаться от упоминания того, что Гвардия иногда берет пополнение из рядов СПО, в совсем уж отчаянные времена, но я не хотела портить их радость; это будет одна из немногих вещей, что может их мотивировать.
Я заметила, как их лица раздулись от гордости при моих начальных репликах, но при этом, как не удивительно, они продолжали внимательно слушать.
– Нет, серьезно... Поздравьте гвардейца, стоящего слева от вас и дальше по часовой стрелке. Я настаиваю. Я подожду, – этого мягкого убеждения хватило, чтобы привести их в движение, и толпа из нескольких тысяч человек превратилась в море гомона, пока солдаты выполняли мои инструкции. Те противоречия, что есть сейчас, надеялась я, начнут улетучиваться, когда они вспомнят о пережитом вместе кошмаре. Просто знать, что человек, стоящий рядом с тобой, прошел через тот же ад, что и ты, чудесно повышает твое к нему уважение, даже если еще вчера ты его ненавидел. Первая фаза плана, предложенного Каином, сработала – я повысила их самооценку и напомнила, насколько уникальна их ситуация, и как они должны быть горды. Конечно, теперь с поздравлениями покончено, и пришло время заняться делом, показать им, что это значит - быть полком Имперской Гвардии Его Божественного Величества. Пришло время второй фазы, той части, где я разобью их эго на маленькие куски и как следует разозлю их. Как оказалось, согласно мнению Каина, ничто не объединяет людей лучше, чем общая ненависть к кому-то. В этом случае объектом ненависти стану я. В обычном порядке я бы вопростивилась такой тактике, которая настолько отлична от обычной нашей с Каином философии – не относиться к солдатам, как к расходному материалу – но он заверил меня, что воспользовался той же стратегией в деле объединения 597-го, когда был только к ним приписан.
– Ну что, разобрались с этим? – задала я риторический вопрос, снова привлекая к себе внимание солдат, удивительно быстро возвращая их к порядку и дисциплине. У меня было ощущение, что полковник Тревек гонял их до полусмерти, прежде чем представить мне, скорее всего услышав от других полковых командиров, что комиссар имеет право расстрелять командующего офицера, если его полк окажется чересчур сырым (обычно это не делается, потому что вы только представьте, сколько после этого придется заполнить бумаг, не говоря уж о гарантированном лазболте в спину от собственного солдата при первой же возможности). – Хорошо. Потому что это последний раз, когда вы получаете поздравления до военного парада в честь победы в следующей кампании. И судя по вашему виду, в нем немногие из вас поучаствуют. Отныне и навсегда вы люди Имперской Гвардии, и я чертовски хочу, чтобы вы выглядели, вели себя и действовали соответственно. Генерал Колбе сказал мне, что вы лучшие из лучших, так что я ожидаю от вас четкости, дисциплины и порядка, иначе я буду в вас очень разочарована. И поверьте, я последний человек, которого вы захотите разочаровать, иначе я стану последней, кто в вас разочаруется. Может быть раньше вам сходила с рук мятая униформа, неочищенное оружие, неполное снаряжение да сон во время ночной вахты, но от гвардейцев Император требует большего. Ты!
Внезапно я ткнула в случайного солдата в первом ряду, отлично зная, что если комиссару по-настоящему захочется найти беспорядок в обмундировании солдата, он в любом его найдет. Попавшийся солдат, фамилия его была, кажется, Винтирс, был в полном ужасе, когда я выцепила его, а его соседи справа и слева смотрелись так, словно рядом с ними пролетела пуля.
– Я вижу на твоем жилете три неправильно застегнутые пряжки, незастегнуты пуговицы на рукавах, и поставлю весь свой месячный заработок на то, что ботинки твои тоже неверно зашнурованы! – со своего места я его ботинок не видела, но была абсолютно уверена, что они не зашнурованы как надо, потому что обычно на шнурки ботинок плевать всем, кроме сержантов-инструкторов. – Ну что, гвардеец, шагнешь сюда и покажешь ботинки, или возьмешь десять минут на то, чтобы сбегать в барак и привести их в порядок?
Едва пискнув, Винтирс сумел выдавить, что выбирает второй вариант, конечно же. Я велела ему бежать и вернуться через десять минут, иначе он сильно заплатит. Я так же приказала солдатам справа и слева от него дать мне знать, если он появится после десяти минут. Наверное, с моей стороны было жестоко нападать на одного солдата, когда вокруг было полно таких же нарушителей формы... И что еще хуже с моей стороны, я велела ему бежать в бараки, которые были в пятнадцати минутах хода от нас. Хотела бы я видеть его лицо, когда до него дошло, что что ему придется опоздать как минимум на полчаса. Если бы он солгал, он хотя бы имел бы смелость лгать комиссару прямо в лицо; если бы он вернулся с опозданием, несмотря на то, что знал, что ему достанется, у него по крайней мере было достаточно дисциплины, чтобы отвечать за свои действия; если бы он не вернулся... Ну, тогда мне наверное пришлось бы погнаться за ним и что-нибудь сделать. В итоге он все-таки вернулся, совершенно взмыленный, и попытался объяснить свое опоздание, прерывая разъяснения рваными вздохами. Так как я сама загнала его в ловушку провала, то не стала назначать наказание суровее, чем пару дней чистки туалетов. Когда я в последний раз слышала о Винтирсе, он был майором штурмовиков, так что слава ему, если он еще жив.
– Что касается вас, – обратила я свое внимание на остальных, выглядели они не очень. – Вы думаете, что вы самые крутые здесь, раз уж умудрились выкинуть кучку еретиков со своей планеты, а? Так у меня для вас плохие новости: парочка еретиков – не худшее, что подает на завтрак галактика. Может вы и выстояли против неорганизованной банды кровожадных психов, столь же метких, как слепой огрин, то знайте, что настоящее испытание придет в день, когда вы столкнетесь с ксеносами, чья технология заставит вас думать, что у вас в руках факелы, а не лазганы, с ксеносами столь многочисленными, что они могут заполонить все пространство вокруг. Именно то, как вы дадите отпор орде орочьих мародеров, готовых сокрушить вас огромной зеленой волной, покажете, чем отличаются настоящие гвардейцы от мальчишек из СПО. Когда вы в следующий раз сможете самостоятельно сдержать наступление еретиков, а настоящий гвардейский полк это может, и с куда меньшими потерями, чем это было у вас. Вы доказали, что достойны получить звание имперского гвардейца, но теперь вам предстоит доказать, что вы достойны его сохранить.
Мне нравится думать, что я выглядела куда более зловеще, чем наверное на самом деле была, но полагаю, эффект все равно был. Самоуверенность, которую я в них несколько минут назад посеяла, была практически разбита, и половина из них уже задумалась, действительно ли они получили награду, или это был смертный приговор, но теперь можно было быть уверенным, что они превратятся в настоящую боевую единицу. Иначе они были бы в лучшем случае бесполезны, в худшем – угрозой для всех вокруг. Вторая половина выглядела разозленной, потому что я только что потопталась на награде, которую, как сама же и сказала, они заслужили; вот и хорошо, подумала я, пусть злятся.
– Я говорила с комиссарами и командирами других полков... Большинство из них сильно сомневается в вашем подразделении. В лучшем случае вас называют бесполезными, в худшем – пушечным мясом. И если вы не докажете им, что они ошибаются, никто из вас не доживет до отставки. Конечно, все в итоге умирают, так что вопрос только в том, как вы хотите, чтобы вас помнили – как гордость вашего мира или его позор? Сейчас я склоняюсь к второму варианту.
Я продолжала еще некоторое время, наполовину выдумывая истории, как другие полки не воспринимают их серьезно, что некоторые подразделения делают ставки на то, сколько адумбрианцев казнят за трусость, все, что могло их разозлить. Где-то между делом я упомянула Каина, что он, дескать, единственный, кто верит в их полк, и что он готов поставить свою репутацию на кон, что они достигнут успеха. Это их воодушевило, но теперь мне хочется, чтобы я не впутывала Каина тогда. Это бы избавило меня от многих горестей в будущем.
Я закончила свою речь, объяснив, что вижу перед собой исключительно бардак, и что серьезно подумываю позаимствовать у полковника лазпистолет и начать расстрелы. Я дала им с полковником неделю на то, чтобы привести полк в порядок, и что потом за каждого солдата с нарушениями в обмундировании и снаряжении весь полк будет делать по кругу вокруг космопорта. Недели им хватит, чтобы разобраться со всеми нечищеными пуговицами и неправильно завязанными шнурками, и это дало мне время немного свободно вздохнуть. Если повезет, для разнообразия – на этот раз мне – комиссары, приписанные к ним, уже прибудут.
Решив, что если я с чем напортачила, разбираться с этим новым комиссарам, я оставила адумбрианцев им. Это была моя первая ошибка. Два комиссара, которых прислали, скорее всего вытянули в Комиссариате короткие соломинки, потому что я этим двоим не доверила бы столовыми приборами управлять, не то что новосформированный полк вооруженных солдат. Первый, тот что постарше, звался комиссар Рен: долговязый, лысеющий и несколько психотический человек, уверенный в своем величии. Ходили слухи, что он оторвал одному человеку руку и забил его ей до смерти. И что странно, из них двоих с ним было легче иметь дело, потому что его напарником был комиссар Стимпсен, человек, который не просто мог презреть логику, он логику мог просто прирезать, напевая «Траляля, бум, бум!». Человек этот был опасно дееспособен, и под словом «опасно» я имею в виду, что в половине случаев он вообще не понимал, что происходит. Черт, я удивляюсь, что он мог разобрать, с какой стороны держаться за лазпистолет, угрожая им врагам (или, как он их называл, «гаденышам»). Судя по рассказам коллег, отряду Стимпсена как-то велели уничтожить танковую колонну врага. Ну, под «командованием» Стимпсена отряд умудрился уничтожить целый городской квартал, и все равно промахнулся по танкам (как оказалось, они выслали неверные координаты артиллерийской бригаде), и его спасло только то, что разрушившиеся здания поглотили половину колонны врагов, вынудив оставшихся ретироваться. И то, что это потрясающую демонстрацию тупости и слепой удачи пытались выдать за победу – ну, у меня нет слов...
Мне честно было немного жаль адумбрианцев, которым вряд ли суждено было пережить их первое назначение под руководством комиссаров, что представляли собой человеческие варианты ручной гранаты и камня. Каин заверил меня, что это не мое дело, и что если я попытаюсь вмешаться, это лишь пошатнет веру солдат в их комиссаров, какими бы некомпетентными я их обоих не считала. И это была моя вторая ошибка.
***
– Так это они? – задал Каин риторический вопрос, когда мы стояли в космопорте; грузовики, Химеры, сигнальщики и солдаты носились вокруг нас так бешено, что по сравнению с этим пчелиный улей выглядел бы более упорядоченно. По какой-то удаче, или же благодаря ауре уважения, что окружала Каина, нам удалось не затеряться в толпе солдат и не быть перееханными каким-нибудь транспортом, но все равно, я не пожелаю клаустрофобику стоять в космопорте, пока грузятся полки.
– Тот, что выше, это Рен, – ответила я, хотя Каину и не нужно было с такой дистанции разъяснять, кто из комиссаров кто. Скорее всего он знал об этой парочке даже больше, чем я, благодаря его многочисленным связям в Комиссариате, и был достаточно основательным человеком, чтобы убедиться, что полки, рядом с которыми он будет служить, находятся в разумных руках. Не уверена, заботясь ли об адумбрианцах, или же, что прагматичнее, заботясь о нас.
Издалека пара особым источником забот не казалась, и с их точки обзора мы им виделись такими же. Они, как и мы, стояли и смотрели, пока мимо них проезжали Химеры, а сервиторы грузили ящики. Я вообразила себе, что у них там такой же разговор, как и у нас, как Стимпсен задумывается, не комиссар ли Каин это там стоит, на что получает взбучку от Рена, чтобы и думать не мог восхищаться кем-либо еще, кроме него. Легкий подзатыльник по голове Стимпсена только добавил красок моему видению их разговора.
– Думаете, они играют в таро?
– Сомневаюсь, что Рен близко подпустит Стимпсена к игре на деньги, – заметила я. – Этот человек доверчивее огрина.
– Ну, Авель, не стоит так дурно отзываться о коллеге комиссаре, – осадил меня Каин, хотя в его тоне сквозило понимание. Пусть я и знала о его плохом отношении к комиссару Бежье, обычно он держал свои мысли при себе. Его совет имел цену, так что я решила попытаться. И мне быстро пришлось довериться совету Каина, потому что, как оказалось, Стимпсену удалось отвлечь Рена на достаточно долгий промежуток времени, чтобы успеть рвануть к нам, каким-то образом сумев не попасть под колеса транспортников. Он явно даже не замечал, какую помеху дорожному движению создал. Удивительно, что водители достаточно уважили комиссара, но подозреваю, им просто не хотелось оттирать его жирную задницу с передних гусениц, не говоря уже о том, что он мог оставить вмятину на транспортах поменьше, или опрокинул бы часового.
Так как я Стимпсену была совершенно не интересна, по многим причинам, мне удалось отойти и позволить Каину самому поочаровывать болвана. Его выпуклые голубые глаза пялились на Каина со смесью восхищения и восторга, и он небрежно отсалютовал ему, прежде чем предложить руку для рукопожатия. Конечно же, даже на таком раннем периоде своей карьеры Каин уже успел привыкнуть к лепечущим благоговеющим солдатам, офицерам и комиссарам, и приветствовал Стимпсена так вежливо, будто перед ним был лорд-генерал.
– Комиссар Стимпсен, назначен в 9-й Адумбрианский Легкой Пехоты, большая честь с вами познакомиться, комиссар Каин. Настоящая честь.
– Всегда приятно встретить коллегу, слугу Комиссариата, – любезно ответил Каин, четко отсалютовав, хотя он на секунду замешкался, прежде чем пожать тому руку, потому что, как и я, заметил на его перчатках несколько крошек и пятен непонятного происхождения. Скорее всего, это были следы последнего перекуса Стимпсена, что не очень утешало, потому что этот человек мог съесть все, что угодно. Они двое завели какой-то разговор, хотя в основном он состоял из тех вопросов, что задают при встрече с Героем Империума: правда вы убили то или это, каково быть там-то, правда они были такие большие, и так далее, и тому подобное. Удивительно, но Каин сохранял все тот же уровень любезности, чего я не могла сказать о себе. К сожалению, когда я говорила, что с Реном было легче иметь дело, это было в том числе и потому, что Стимпсен не смог бы уловить намек, даже если вы прицепили его на шоковую дубинку и шарахнули его ей. В любом случае, Каин прикинулся идиотом и отлично справился с изображением дружелюбия и компанейскости, так что все проблемы, что из этого последовали – полностью на его совести. Дайте Стимпсену палец – он вас откусит прям до Святой Терры.
Мы ошибочно полагали, что явление взбешенного Рена избавит нас от его присутствия. Он же, по какой-то идиотской причине, решил оставаться с нами, и даже, что для него нехарактерно, позволил Стимпсену продолжать задавать бесконечные вопросы. Не хочу звучать, как заевшая голозапись, но так как я уже знала, каково быть женщиной в Комиссариате, я могу без тени цинизма и самоуничижения сказать, что внимание я всегда привлекала к себе вовсе не своим внешним видом. Я не была самой красивой женщиной, что освещала собой поле брани, этот титул скорее достанется полковнику Кастин, но я и не была совершенно уродлива, даже с биотическим глазом. И пусть Каин с этим бы поспорил, я считала себя довольно средненькой, а моя седина скрывала мои юные годы, и скорее всего именно это привлекло ко мне Рена – неверное предположение, что я была одиноким старым комиссаром, что уже давно довольствуется низкими стандартами.
Постоянные приставания – вот главная проблема каждой женщины в Комиссариате, и первый совет, что дам каждой девочке, решившей идти по моим стопам – научиться с этим справляться. Я научилась эмоционально дистанцироваться от людей, как это делают многие женщины в моей ситуации, и именно отсюда берется репутация женщин-комиссаров как бессердечных и фригидных, что валхалльские ледники. Рен представился сначала мне, что сразу навело меня на мысль о его подлинных намерениях, и он окинул меня полным желания взором, какие я видела много раз, и еще не раз за свою карьеру видела потом. От этого мне сразу захотелось схватиться за свою палку целомудрия. Не знаю, удалось ли мне сохранить ту же невозмутимость, что у Каина, но даже если и нет, сомневаюсь, что Рена это бы поколебало. Наверное, что-то в моем поведении навело Каина на мысль, потому что он тут же попытался вмешаться в нашу беседу и, в своей обычной дружелюбной и приятной манере, представился тощему, лысеющему комиссару.
– Ах да, – ответил Рен с слабо сыгранным равнодушием. – Комиссар Каин, хм? Из того случая на Перлии, да? – Каин лишь едва кивнул в ответ, нисколько не задетый попыткой Рена изобразить неведение о репутации Каина, в надежде что тот в возмущении удалится. Непоколебимый, Рен вернул свое внимание мне. – Я много слышал о работе 597-го во время Адумбрианской компании, несомненно, это был продукт вашего вдохновляющего руководства и решимости.
– Вообще-то... Я была ранена большую часть кампании, – сразу же поправила я его. – Вам следует поздравлять Каина и полковника Кастин, – я порадовалась выражению лица Рена, когда он искоса посмотрел на Каина, который ответил на упоминание широкой улыбкой, в которой едва заметно сквозило самодовольство.
– Ну конечно... моя ошибка, – поправил себя Рен, и его разочарование было заметно. – В любом случае, с нетерпением жду нашего сотрудничества в следующей кампании.
– Как и я, – соврала я. Единственное, чего я ждала, так это следующего шаттла, чтоб улететь с этой планетки. Каин наверное прочитал мои мысли (не в прямом смысле, конечно, он просто хорошо разбирался в людях), потому что он потянул меня к одной из стоянок шаттлов, сказав что-то о неприятных обстоятельствах, из-за которых мы должны разбежаться так скоро. Увы, это их нисколько не проняло, потому что они последовали за нами и решили и сами прокатиться на нашем шаттле, выпихнув несколько раздраженных медиков-снабженцев ждать следующего корабля на стоянке еще несколько часов. И хотя в обычных обстоятельствах я никогда бы так не поступила, на этот раз я постаралась найти ординарца Каина, Юргена, и сесть рядом с ним И хотя Рен и Стимпсен так и продолжали докучать нам весь путь до орбиты, мы хотя доставили им как можно больше неудобств. Гигантский нос Рена сослужил свою службу, потому что он проводил больше времени, пытаясь задержать в себе содержимое своего желудка, чем домогаться меня. Я же нацепила противогаз и заснула.
Первый официальный брифинг между полковыми офицерами, их комиссарами и Лордом-Генералом, что вел экспедицию, прошел только несколько недель спустя после того, как мы начали наше путешествие через варп. В связи с ограничением нашей системы переговоров, этот брифинг был не таким многолюдным, как тот, что прошел перед Адумбрианской кампанией. За круглым столом сидели командиры полков, заместители командиров, старшие офицеры и комиссары четырех находившихся на борту полков: 597-й Вальхалльских Ледяных Воинов, со мной, Каином, Кастин и Броклау; 9-й Адумбрианский Легкой Пехоты, с Реном, Стимпсеном, Тревеком и Лакором; 22-й Кастофорейский Моторизованной Пехоты, во главе с мужчинами, чьих имен я не помню, потому что мало имела с ними дела; и 11-й Бронетанковая Дивизия Крига, к которой в то время была прикреплена 5-я Танковая Рота, вели их полковник фон Висмарк, майор Шайлт и их комиссар, Ваффанс.
Как вы можете представить, то, что я летела вместе с столькими солдатами с Крига здорово подняло мне дух. Я проводила среди них так много времени, как только могла, и сумела завести знакомство с комиссаром Ваффансом. Он был именно таким мрачным и фаталистичным, как вы обычно ждете от человека его происхождения, но он был достаточно приятен, когда урывал время от своих комиссарских обязанностей, что делал с большой готовностью, когда дело пахло элем и картами. Думаю, Каину он тоже искренне нравился, хотя трудно было сказать, когда он действительно наслаждался чьей-то компанией, а когда старался выглядеть вежливым (я даже иногда задумывалась, что он в действительности думал обо мне). В любом случае, даже мое сравнительно короткое пребывание вместе с Каином заметно изменило мои взгляды на мои обязанности, и я действительно была шокирована, когда узнала, что Ваффанс казнил кригского солдата за нарушение дисциплины – за такую провинность Каин разве что назначил бы чистку туалетов или легкую порку. Мне пришлось напомнить себе, что каждый видит свои комиссарские обязанности по-своему, и что у меня есть тенденция к большей практичности в стремлении достигнуть цели. И цель эта обычно в том, чтобы выжить и победить, но технически я буду довольна любым из двух вариантов.
Я улыбнулась и кивнула Ваффану, когда увидела, что он сел на место в нескольких стульях от меня, и была бесконечно обрадована увидеть Рена на самом дальнем от меня конце стола. Как и ожидалось, адумбрианцы заявились последними, потому что их полковник плохо разбирался в внутреннем устройстве имперского перевозчика. Кастафорейцы, как я заметила, выглядели куда суровее, чем раньше, и «свеженький, чистенький» вид их униформы теперь остался лишь в давних воспоминаниях. К лучшему ли, к худшему, теперь они были гвардейским полком, и другие относились к ним с тем уважением, которое они заслуживали. В воздухе ощущалось напряжение, несомненно связанное с той поспешностью, с которой наши полки собрали, не говоря уже о той тревоге, что возникла сама собой, когда стало известно, что в следующей миссии понадобится использовать сверхтяжелый боевой танк Штормовой Клинок, принадлежащий кригцам. Лично же я испытала некоторую большую уверенность в себе при мысли о том, что эта огромная смерть на колесиках будет стрелять в обратную от меня сторону.
Неопрятный, покрытый масляными пятнами, техножрец двадцать минут работал под столом, пытаясь заставить голопроектор работать правильно. Когда голубая сверкающая аквила наконец появилась над столом, раздались короткие и сдержанные аплодисменты, сменившиеся вздохом разочарования, когда изображение начало не в фокусе подрагивать. Техножрец принялся сгибать один из рычагов проектора, заставляя изображение кривиться в разных направлениях, в зависимости от того, куда указывал рычаг. Крики публики руководили действиями техножреца, пока не раздалось наше общее: «Оставь так!», и техножрец медленно не отполз от проектора, бормоча под нос молитвы Омниссии. Когда технические трудности были разрешены, изображение переключилось на звездную карту сектора, который я не очень хорошо знала, и кажется, это же касалось всех присутствующих. Скопления звезд и систем выглядели как любые другие, хотя Каин первым правильно опознал, что это место расположено в районе Дамоклова Залива. Это понимание быстро заставило меня сомневаться в моем будущем и и его продолжительности.
– Алло? Эта штука работает? – эхом отозвался голос из прибора рядом с голопроектором. Никто сразу не понял, что голос обращается к нам, но снова Каин откликнулся первым.
– Мы вас слышим, лорд-генерал Живан, – ответил он, определенно использовав полное звание для нашей информации. Как оказалось, устройство работало в обе стороны, потому что Живан с удовлетворением отозвался на наш ответ, и коротко персонально поприветствовал Каина. Оказывается, эта пара была друг с другом на короткой ноге.
Так как визуальной связи не было, лорд-генерал попросил каждого из присутствующих отозваться для порядку, с удовлетворением отметил, что присутствуют все, кто нужно, и продолжил брифинг. Карта сосредоточилась на определенном секторе космоса, указывая несколько звездных систем, на некоторых были значки Империума, на других же синие иконки Империи Тау. И на карте было неприятно большое количество синего.
– У меня появляется странное чувство дежа-вю, – сказал Каин, рассмотрев карту и заметив, что подсвеченная планета в центре изображения была обозначена наполовину аквилой, наполовину Тау.
– К сожалению, вам придется только мечтать о том, чтобы там было как на Гравалаксе, – ответил Живан, и на секунду Каин показался сбитым с толку, пусть и едва заметно и на очень короткий момент (и я бы даже не заметила, если бы не смотрела в этот момент прямо на него). – Как вы все знаете, со времен конца Дамоклова Крестового Похода семьсот лет назад, Империя Тау медленно вторгается в наши владения, захватывая изолированные и слабозащищенные системы по одной за раз. В свою очередь, вот эти планеты могут быть использованы для давления на соседние системы, дабы свергнуть их правление и восстановить власть Империума, – Живан на некоторое время прервался, так как раздались проклятья и оскорбления в адрес ксеносов, которых рядом с нами поблизости и не было, но все равно это заставило офицеров почувствовать себя лучше. Рен был особенно ядовит в своих замечаниях о «беспринципных синемордых».
– К сожалению, в связи с более серьезным давлением со стороны более опасных угроз, мы не смогли собрать достаточно сил, чтобы сразиться с этой растущей угрозой. Те малые силы, что нам удалось собрать в основном не могут долго сдерживать войска Тау, особенно когда флот Тау перерезает пути снабжения. Обычно силы нашего размера не используются в работе в Дамокловом Заливе, но командование Cегментума решило, что позволяя Тау продолжать проникать в наше пространство, мы серьезно вредим уверенности и стабильности в регионе.
На это ответа не было; безразличие Империума к угрозе Тау длилось уже веками, со времен Крестового Похода Дамоклова Залива, и в результате количество миров, павших в Тау достигло уже астрономических цифр. Некоторые скажут, что это не их вина, ведь казалось, что Империум сам покидает эти планеты. Имперские силы спешно собирались на битвы против угрозы тиранидов, и без надежды на поддержку, гражданам Империи приходилось делать тяжелый выбор между двумя ужасными вариантами: уничтожение или аннексия. И когда планета за планетой склонялись перед Тау, перспектива помощи Империума казалась все туманнее и туманнее, и многие планеты сдавались уже и совсем без сопротивления. Часть меня сетует на их трусость и то, как быстро оставили они веру в Императора, но я могу представить, как трудно было хранить веру, когда все, во что ты верил, покидает тебя по милости врага. И как показали мои следующие десятилетия службы, недооцененная угроза – страшнейшая из угроз.
– Значит, мы собираемся показать другим планетам, что Империум их не бросил? – задал Броклау риторический вопрос.
– Именно так. Командование Сегментума выбрало эту планету – Магнус Виридис, – рядом с картой появились несколько экранов данных, перечислявших разные детали о планете. Первое, что я отметила, это как малочисленно было ее население; едва набиралось несколько миллионов, что было едва заметно в сравнении с миллиардами, живущими на большинстве заселенных планет.
– Это райский мир, – сказала я, заметив еще одну строчку на экране. – Полагаю, это будет больше символическая победа, чем стратегическая.
Со стороны Живана раздался заметный вздох, подчеркнутый жужжанием статики. Я явно ударила прямо в цель, которую он надеялся избежать, но теперь, когда эта тема была поднята, игнорировать ее он не мог.
– Не буду лгать вам, Кастин...
– Вообще-то это была комиссар Авель, – поправила его Кастин.
– Что? Правда? О... Простите, я забыл, что вы там.
– Мне часто это говорят, – вздохнула я.
Живан продолжил:
– Как я и собирался сказать, Магнус Виридис имеет невеликую стратегическую, военную либо экономическую ценность, но командование Сегментума прямо приказало, чтобы мы защитили именно эту планету.
– И у скольких дворян и аристократов виллы на этой планете? – вмешался Каин.
– У многих, судя по срочности, – признал Живан.
Райских миров в Империуме было мало, и обычно их старались как можно меньше трогать, чтобы защитить их природную красоту. Многие использовались как курорты и зоны отдыха для богатого населения, и судя по размеру населения, здесь были тысячи отпускных вилл. Несомненно, давление шло из верхних эшелонов Администратума. К черту граждан, их летние домики надо было защитить от ксеносовой порчи!
– Позвольте мне начать с начала, последние несколько лет Тау давили на губернатора Магнус Виридис, чтобы он присоединился к Империи Тау, и давление усилилось, когда соседние планеты и системы пали перед Тау. Губернатор оставался непоколебимым в своем сопротивлении, но когда транспорты снабжения стали приходить все реже и реже, ему пришлось начать договариваться с Тау, чтобы планета продолжила жить.
– Не могу винить губернатора за желание защитить своих людей, – отметил Каин.
– Верно... И не вина губернатора, что он не знал, что корабли снабжения перестали появляться из-за того, что силы Тау взрывали их на подходах к планете.
– Лживые ублюдки! – вскрикнул кригский полковник, и его чувства я полностью разделила.
– Лживые, верно... Но это сработало, – твердо продолжил Живан. – Без поставок губернатор повернулся лицом к Тау, но продолжил посылать отчаянные сигналы о помощи, чтобы отвратить угрозу. Мы направлены присоединиться к другим имперским силам, которые уже на Магнус Виридис, чтобы сохранить контроль над планетой.
– Очень похоже на Гравалакс, – снова добавил Каин, споря с первоначальным отказом генерала признать сходство.
– Хотел бы я, чтобы было так просто... – еще раз вздохнул Живан. – В любом случае, среди приземлившихся на планете сил была группа Астартес, которую послали отстранить губернатора от власти, – несколько офицеров отпустили замечания о том, что этот человек получил, что заслужил, но я почувствовала приближение большого «но».
– И?
– Они не смогли. Их отбросили силы планетарных лоялистов, и мы потеряли контакт с группой.
– Группу Астартес отбросила кучка лизоблюдов из СПО? – изумленно воскликнул Ваффанс, заработав тем самым несколько злобных взглядов от адумбрианцев и кастафорейцев.
– Наверное, я должен был упомянуть это раньше, – сказал Живан, и голоизображение переключилось на портрет пожилого человека, покрытого Император ведает какими шрамами, значительная часть челюсти и лба у него отсутствовала. – Это губернатор Гавилант, или вернее, Генерал-Губернатор Гавилант из Кадианского 212-го полка Моторизованной Пехоты.
Эта новость поразила нас так же, как и та, о провале Астартес. Мы не имели дело с полуумным губернатором, что получил свой пост по праву рождения, но с бывшим имперским генералом Кадианского полка, что заслужил свой пост, уничтожив всех, кто угрожал этой планете много лет назад. Как оказалось, Гавилант прибыл на Магнус Виридис сорок лет назад, вытолкал оттуда эльдарские силы, что грабили планету, занял место губернатора, и с тех пор там и оставался, вместе со своим полком, безгранично ему преданным. Могу себе представить изумление Астартес, когда предполагаемые СПО на самом деле оказались закаленными в боях кадианскими штурмовиками. Даже у Астартес будут проблемы с тем, чтобы пробиться сквозь дисциплинированный огонь.
– И полагаю, после этого наш добрый губернатор решил пересмотреть список предполагаемых друзей, – сделал вывод Каин. И действительно, когда попытка покушения провалилась, губернатор обратился к Тау, и их военные подключились.
– Прямо сейчас Тау пробиваются через планету, уничтожая СПО, сохранившие верность Империуму, так же, как остальные полки, пришедшие вместе с Астартес. Они теряют позиции, и быстро. Во время последней передачи силы Тау двигались к последнему космопорту, контролировавшемуся имперскими силами. Два катачанских и один кадианский полк в настоящий момент удерживаются у города Вертенс, хотя они уже потеряли большую часть своего тяжелого вооружения. Не нужно объяснять, что будет значить, если они потеряют космопорт, тогда останется очень мало шансов, что нам удастся успешная контратака против Тау.
Большая часть Виридиса была неразработана и покрыта непроходимыми лесами, джунглями и океанами. На самом деле разработаны были всего пять процентов поверхности планеты, на которых располагались несколько крупных городов, а разбросанные тут и там поместья и замки были большей частью изолированы от основного пути сил Тау. Устраивать плацдарм посреди леса было бы в крайнем случае нелегко, а скорее даже самоубийством, учитывая, кто наш враг. Судя по тому, что Каин рассказал мне о боевых технологиях Тау, они были страшными созданиями, пусть даже на первый взгляд они выглядят как-то комично. Летающий танк Тау способен пробить дыру в Леман Руссе, при этом пребывая вне зоны огня Русса. Одна эта мысль уже пугала, и мне сразу стало легче при мысли о том, что на нашей стороне есть Штормовой Клинок. И кроме техномагии Тау, у них были еще ксеносы-сторонники, если понадобится, среди которых круты, для которых джунгли – дом родной.
– Кажется, довольно ясно, – заключила Кастин. Это было верно, и Каин прошептал мне, что дело Гравалакса наверное и правда было полегче в вопросах военной тактики, но ситуация там была куда более затруднительная, чем то отображалось в официальных отчетах (и в эти отчеты я в итоге тоже была посвящена). Возможно у нас будет горяченькое приземление в Вертенсе, но когда мы зачистим город от Тау, мы сможем продвигаться на планетарную столицу. Благодаря малоразвитому ландшафту, не будет огромной территории, которую нам нужно будет захватить, прежде чем объявить, что мы взяли планету под контроль. На самом деле, судя потому что показывала планетарная карта, здесь было всего несколько городов, которые следовало взять под контроль, и все они были связаны большим шоссе, что проходило через центр каждого из них. Это было довольно простое дело, если говорить с военной точки зрения.
И конечно, тут Живан добавил:
– Ну, и думаю, должен упомянуть еще и проблему с орками...
Вот фраг.
|
1036
0
